Александр Никулин - моряк и художник

( 3 Голосов )

Подробности: Опубликовано 26.05.2019 10:39; Автор: Татьяна Акулова-Канецкая; Просмотров: 1977

«Прошу назначить меня дублёром капитана на любое из судов БМП,

которые последуют в нынешнюю навигацию в Арктику.

Желательно на самый восточный из портов захода.

В навигации 1975, 1979, 1982, 1984, 1985 гг.

я работал на тх/тх “Ломоносово”, “Северолес”, “Индига”, “Лигово”

в рейсах на Певек, Хатангу, Зелёный Мыс…»

Виктор Конецкий. «Последний рейс»

Александр Никулин – моряк и художник. Родился в 1956 году в Тамбовской области, где служил его отец. Почти сразу же семья переехала на Волгу в Сталинград, и там прошло детство Саши.

С юных лет жила в нём мечта стать художником, к тому же повезло с учителем: в средней школе рисование и черчение преподавал замечательный живописец Николай Абрамов, прошедший всю Великую Отечественную войну от Сталинграда до Германии, награждённый двумя Орденами Славы. Педагог разглядел талант в своём ученике, часто устраивал выставки, на которых работы Саши обращали на себя внимание.

Александр Никулин одновременно получил диплом об окончании средней школы и Художественного училища.

В 18-ть лет А. Никулин был призван на срочную службу в Вооружённые силы СССР (служил на Дальнем Востоке в спецподразделении ВМФ). «Наш род казачий, – рассказывает А.Н.Никулин, – и для нас не отдать воинский долг Родине считалось и считается позором».

После демобилизации, Александр Никулин поступил в Ленинградскую Мореходную школу подведомственную Балтийскому морскому пароходству, получил профессию матроса-моториста 1-го класса. Затем он стал курсантом-заочником штурманского отделения Ленинградского мореходного училища, но учебное заведение не закончил – уже работал на корабле «Великий Устюг», совмещать плавания с учёбой стало проблематично.

За годы морской работы в должностях матроса, плотника, старшего матроса, боцмана Александр Никулин побывал на нескольких кораблях во всех океанах мира, Арктике и Антарктиде. Среди кораблей – т/х «Лигово», «Ломоносово», «Индига», на которых в разные годы работал и Виктор Конецкий. Самой большой любовью А.Н. Никулина стало научно-исследовательское судно «Космонавт Владислав Волков», на котором он совершил несколько рейсов с экспедициями.

«Дат я не запоминаю, да и много времени прошло, – рассказывает Александр Николаевич. – В книге “Вчерашние заботы” Виктор Викторович теплоход “Ломоносово” переиначил в “Державино”, а меня упомянул под подлинной фамилией и назвал человеком грустным. И был прав. Меня же на судне прозвали Угрюмый. Ледокол, караван, белое безмолвие… Медведица появилась, покормили её сгущёнкой и всё… Монотонная работа… Весёлого мало. В Зелёном Мысу (это посёлок Черский) уже Викторыч дал прозвище, но боцману. Мы накупили там оленьи рога (все, кроме Конецкого). На рейде долго стояли. И вот поздно вечером, уже надо отходить, а боцмана нет. Все стоим, волнуемся… Вдруг в темноте появляется что-то непонятное, вроде человек, раз на двух ногах, но с рогами. Приближается… Хохот! Пьяный боцман. А на голове рога! Викторыч его и прозвал Оленем…

В своих книгах Виктор Викторович точен даже в мелочах. Вот деталь: у буфетчицы умер кот, и ему соорудили гробик. Так и было, а гробик из ящика ему сколотил я. За пустые ящики из-под картошки нам нужно было отчитываться, сдавать их в порту приписки. Конецкий и пишет: “…правда, расписку надо было за доску взять…”.

На “Индиге” с Виктором Викторовичем вместе стояли вахты. Хороший был мужик. Кода шли во льдах, рулить приходилось в ручную, было не до разговоров, но когда выходили на чистую воду, рулёвку можно было поставить на автомат, и тогда возможен диалог между штурманом (или капитаном) и рулевым. Викторыч иногда просил: “Ну, Никулин, расскажи что-нибудь”… А когда узнал, что я рисую, стал звать теплее, только по имя – Саня. Вахта – четыре часа. Потом шли на камбуз, затем в каюте вырубались сразу же… Восемь часов спали и опять на вахту…

…При переходе из Черского до Игарки, на теплоходе “Индига”, мы очередной раз застряли во льдах и стояли в ожидании ледокола. На мостике мы остались вдвоем с Виктором Викторовичем и вспоминали прошлое. После очередного заряда грусти я решил повеселить Викторыча и пересказал напечатанный в журнале “Морской флот” рассказ про лоцмана, который, заложив руки за спину, бодро поднимался по штормтрапу. Я несколько раз перечитал этот абзац, но руки у лоцмана по-прежнему оставались за спиной… Услышав это, Викторыч смачно ругнулся, потом засмеялся, закурил и сказал: больше писать”. Посмеялись, покурили. И Виктор Викторович, улыбаясь, спросил: “Саня, а что с этим лоцманом дальше было?” А дальше он довел судно до узкостей и пошёл обедать в кают-компанию. Я потом даже пожалел, что всё это я рассказал Викторычу с очень серьёзным лицом. А он обхватил голову руками, прокашлялся и просто завопил: “Саня, замолчи!”. Через несколько секунд на мостик влетели штурман, за ним радист со стармехом, и хором испугано спросили: “Что случилось?” Я стоял с каменным лицом и наблюдал за горизонтом, на котором появился долгожданный ледокол. Виктор Викторович, хихикая, трясущимся указательным пальцем показал на горизонт и сказал: “Вон акробаты идут”.

…В Игарке я стоял на вахте у трапа, когда из надстройки показался Виктор Викторович с загадочным лицом и задал мне вопрос: “Сань, а что это матросы делают на палубе?” А те, повесив штормтрап на тамбучину, по очереди пытались подняться по нему, заложив руки за спину. Я прокомментировал: “Рассказал им про лоцмана…”. Глаза у Викторыча стали квадратными, он пробурчал “Дурдом”, и скрылся за дверью.

…На вахтах, наблюдая за Виктором Викторовичем, я постоянно отмечал его задумчивость. Сосредоточенный взгляд всегда только вперёд и сигарета – одна за другой…».

Иногда, вспоминая время работы в море, Александр Николаевич Никулин берёт в руки кисть, и появляются его картины, а на них – дорогие его сердцу корабли.

Татьяна Акулова-Конецкая

Из фотоархива Александра Никулина

Одноклассники Никулина

Однокашники. В Ленинградской Мореходной школе.

Фото А.Н. Никулина.

С. Шунько и А. Никулин на «Кронверке» (бывшая учебная шхуна «Сириус», на которой Виктор Конецкий был руководителем практики курсантов в начале 1960-х гг.). 1978 год.